|
Рассказ на тему "Остальное (разное)" добавлен: 03/11/2018 ЖекаЗа такие за мгновения всё отдашь в конце концов. (гр. «Пикник») Я так сильно любила Жеку, так боялась испортить всё одним лишь неосторожным шагом, что поначалу ничего не могла себе нафантазировать, кроме поцелуев в темноте и того, что я запускаю ему руки под футболку сзади. Стесняясь, трогаю его горячую поясницу, глажу, прижимаю любимого к себе покрепче. Он обнимает меня в ответ. Всё. Да с ним просто нельзя было обращаться иначе, чем ласково и бережно — такой тонкий, творческий и романтичный человек, как Жека, не вызывал низменных и «животных» желаний. Но это я поначалу видела его так. У него оказался огромный потенциал и хорошая фантазия, не проступающие под всегдашней застенчивостью и «воздушностью». Но об этом позже. Мы познакомились на тусовке на «Чёрной речке», куда я вернулась спустя три с половиной года после случая с рыжим. Я тогда училась на втором курсе, Жека — на пятом. Первый курс дался мне очень тяжело. Я поступила в СПбГУ, на философский факультет, на специальность «культурология». На зачислении мне казалось, что это настоящая победа (я так мечтала учиться по этому профилю!), а ещё — что теперь я смогу начать новую жизнь. В школе, как вы помните, я была изгоем. Последним аутсайдером до последнего класса. Мне почему-то казалось, что в институте всё изменится. У меня тогда было навязчивой идеей подружиться с самыми «продвинутыми» ребятами. Я думала, что посредством этого я подниму самооценку и наконец-то полюблю себя — ведь я буду среди самых популярных и «крутых». Да, мне просто нужно было быть одной из них. Для полного счастья. Мой план, естественно, провалился — во-первых, я по-прежнему была застенчивой и не умела «навязываться в компанию», а во-вторых… Ну, я никак не смогла бы поддержать разговор в таком кругу. Эти ребята вели «активный образ жизни» — ходили по клубам, устраивали пьянки-вечеринки, употребляли наркотики, увлекались искусством, воспевающим жестокость и низменные чувства и т.д.; позже они начали путешествовать компаниями… Я была далека от всего этого. Тогда, на первом курсе, я мучилась от комплекса неполноценности, считая себя хуже таких «крутых», переживала, что они не обращают на меня внимания, и лишь многим позже поняла, что у нас просто не было точек соприкосновения. Мы были слишком разными, у нас были несовпадающие интересы и взгляды на жизнь (потому и не было взаимного притяжения). Увлекаясь «спокойными» вещами вроде истории, психологии, чтения и рукоделия, я ничуть не проигрывала «идущим в ногу со временем» однокурсникам. Я даже была, наверное, лучше них — мои увлечения ме Итак, первый курс прошёл на нервах. Я была пустым местом для своих однокурсников. А ещё я постоянно слышала смешки у себя за спиной. Ребята быстро прочухали, что я «ботан», и пытали просить у меня списывать, но я, закалённая опытом старших классов (тогда я научилась не бояться угроз в случае отказа), посылала их. Они злобно бубнили, но отставали. А нехрен было смеяться! Нехрен!.. Я чувствовала их пренебрежение и брезгливость каждой клеточкой, и мне не хотелось жить из-за этого. В конце года я всё-таки поняла, что нужно учиться общаться, если я хочу дружить с «крутыми». Я даже начала курить, чтобы был повод присоединиться к ним на перемене и поболтать, однако это оказалось пустым делом. Я травилась в отдалении, не решаясь подойти. Наконец наступило лето. Почти по всем предметам у меня были «автоматы», и я быстро отделалась от сессии и начала подрабатывать в разных местах. Однако никакая работа и даже радость от первых самостоятельно заработанных денег не могли затмить моей печали из-за «просранного», как мне тогда казалось, года. Я постоянно вспоминала свои промахи и придумывала, как бы подкатить к «крутым» в новом учебном году. Ко всему прочему, меня аж с прошлого сентября глодала мысль, что я не нравлюсь мальчикам, что у меня нет парня и нет секса. Я была симпатичной девушкой с нормальной фигурой, но ребята выбирали других — развязных, излишне раскрепощённых, постоянно ржуших и модно одетых девчонок. Тогда я по-глупому мечтала научиться вести себя, как они, пусть это и было не в моей природе. Эх, а ведь я могла бы составить им достойную конкуренцию и научиться нормально общаться, не будь на мне «панциря» из робости и забитости!.. Ведь в душе я была скромной и простой девушкой — такой, каких всегда любят хорошие люди. Но хороших людей и хороших мальчиков я тогда не искала. Мне были нужны «продвинутые подонки». Однажды я раздавала у метро рекламу и неожиданно вспомнила про неформальскую тусовку на «Чёрной речке». Там были нормальные люди. За четыре месяца, что я провела на ЧР, шпионя за рыжим, меня ни разу не обидели и не высмеяли. Кто-то, помнится, даже подходил знакомиться и весьма дружелюбно со мной разговаривал. Конечно, я ни с кем не подружилась — у меня была другая цель присутствия на тусовках — однако воспоминания остались хорошие. А я ведь уже давно слушаю рок. И атрибутика имеется — всегда нравилось, покупала. Почему я после 2000 года ни разу не подумала о том, чтобы ездить на тусы и подружиться с неформалами? Наверное, боялась встретиться с рыжим… Ну и последние классы, борьба за медаль, конечно же. Как говорится, дуракам везёт. И новичкам тоже. Я надела свои «неформальные» шмотки, приехала на «Чёрную речку», собралась духом и подошла к самой весёлой и многочисленной компании. К концу вечера я забыла, что тусуюсь в первый раз. Это было необыкновенно! Общаться с нефорами было так же легко, как с моими немногочисленными друзьями детства. Я догадывалась, что во многом их открытость обусловлена выпитым алкоголем, но это было неважно. Я ничего не пила, однако почти сразу нашла общую почву и общие темы с девчонкой-ровесницей. Уже через несколько встреч я заметила, что с неформалами мне есть что обсудить — в отличие от однокурсников. Многие ребята были неглупыми, развитыми, увлекались искусством. Хватало и творческих людей. Были, конечно, и примитивные люди, приезжавшие на ЧР побухать, зато они веселили всю компанию своими шутками и проделками. Они меня не раздражали. Я решила посвятить последний месяц лета тусовкам и забросила свои подработки. Деньги я частично потратила на покупку новой атрибутики. В первую очередь я купила себе торбу и футболку, о которых давно мечтала. Первого сентября я, конечно, испытала напряжение при встрече с однокурсниками, однако они уже не занимали все мои мысли. Душой я была со своими неформалами. «Крутые», кажется, заметили моё воодушевление, чему я была очень рада. Пусть видят, что я «окрепла». Может быть, второй курс удастся пережить легче, и я смогу полностью сосредоточиться на учёбе, не отвлекаясь на сравнение себя с объектами зависти, и доставать меня никто не будет. Как ни странно, учёбе тусовки не мешали. Я по-прежнему оставалась отличницей. Кстати, на «Чёрной речке» многие удивились, узнав о том, как я учусь. Да и сама я замечала, что на тусах я становлюсь весёлой, общительной и совсем не скучной. Ну никак я не походила там на ту мрачную загруженную «ботанку», которая мне самой смертельно надоела. Я совсем не боялась своих новых знакомых. Нам было хорошо вместе. Я поняла, что исполнила одну свою мечту — научиться общаться. Правда, на институт это не распространялось, но это меня несильно расстраивало. Плевать. Да и мечтать о способах времяпрепровождении «крутых» я тоже перестала — это больше не казалось мне заманчивым и нужным. Многие неформалы постарше признавались мне, что юности они были изгоями. Ребята школьного возраста тоже рассказывали о том, как им сложно найти общий язык с одноклассниками. Чужие печальные истории всё больше укрепляли мою веру в то, что хороших, творческих и думающих людей, отличающихся от большинства, от этого быдла с примитивными интересами и взглядами, травят не за то, что они «хуже», а за то, что они просто ДРУГИЕ. Причём они лучше. Но откуда быдлу с их ценностями понять… А многие изгои становятся неформалами. Я даже к себе начала лучше относиться после таких размышлений. Первое время я боялась столкнуться на ЧР с рыжим. Но ни его, ни Влада я так и не встретила. Путём осторожных расспросов я выяснила, что Сергея в 2003 году забрали в армию, а Влад с несколькими друзьями перебрались на другую тусовку. Я успокоилась. В тот день, когда мы познакомились с Жекой, была неплохая погода. Стоял октябрь. Я шла по скверу, выискивая глазами товарищей, и с грустью думала о том, что в 2000 году неформалов на «Чёрной речке» было гораздо больше. Ну что ж поделать… Да и хороших людей здесь всё равно много. Позади меня шли какие-то парни. Я слышала их разговор. — Ох, пива хочется, сил нет, а я пустой! Жека, у тебя деньги есть? Слушай, а давай тебя готкам продадим? Заработаем! — шутил первый голос. — Не получится: я не похож на Виллевалу, — весело отвечал ему почти мальчишеский тенорок. Я засмеялась и обернулась. В этот момент мимо меня пронёсся какой-то парень с воплем: «ПИВО!!!» — оказывается, он увидел бутылку у компании на ближайшей скамейке. А его брошенный товарищ посмотрел мне прямо в глаза, улыбнулся и… смущённо спрятал взгляд. — Вот такой вот он, Олег. За пиво душу продаст. — Парень всё-таки поборол застенчивость и поднял на меня глаза. — Да уж. А ты совсем не пьёшь? — Редко. Меня быстро развозит. Поэтому стараюсь пить пореже и поменьше. Кстати, меня Женя зовут. Жека… — А я Ника. Вот так мы и познакомились. Жека был симпатичным парнем, он понравился мне сразу. Невысокого роста — не больше ста семидесяти пяти, худенький и немного нескладный, голубоглазый, тёмно-русый. Волосы у него были до плеч, с пробором сбоку, на кончиках топорщились в разные стороны. Скулы у Жеки были широкими, а губы — капризными. В день нашего знакомства он был одет в просторные светлые джинсы, балахон с «Агатой Кристи», чёрную куртку и кроссовки. Мы общались весь вечер. Выяснилось, что Жеке двадцать один (но выглядел он моложе), учится он на последнем курсе, пишет стихи и музыку и играет на клавишах в рок-группе. Мой новый знакомый показался мне умным и развитым человеком. А ещё — добрым, простым и стеснительным. Он мог увлечённо рассказывать о чём-то, а потом поймать мой прямой взгляд, опустить свои длинные ресницы и стушеваться. Но мне это безумно нравилось. Я терпеть не могла наглых, напонтованных и самоуверенных парней, мне было некомфортно в их обществе. А этот застенчивый симпатяжка вызывал доверие. Тем более… кажется, он был очень похож на меня. Те же комплексы. Я спохватилась, когда начало темнеть. Мне же утром в институт. Время, ты безжалостно! Я быстро попрощалась с друзьями; мы с Жекой пошли к метро. — А почему я тебя раньше не видела? Я тут больше двух месяцев тусуюсь… — А я тут недавно. Меня Олег притащил, раньше я в другое место ездил. — Ясно. У входа Жека коротко обнял меня (у меня внутри всё ухнуло вниз). — Ты, что ли, возвращаешься? — удивилась я. — Нет, просто мне на трамвай, — улыбнулся Жека. — Десять остановок отсюда. Вот как!.. Повезло. А я езжу на тусовку через весь город. — Ну, пока. — Пока. Очень надеюсь увидеть тебя в следующую среду, — выпалил Жека и быстро ушёл. Я ехала в метро и пыталась проанализировать его поведение. Понравилась ли я ему? Он не попросил у меня телефон. Постеснялся или не захотел? А это «… надеюсь увидеть тебя…» — как расшифровать? Правда хочет увидеть, или это просто дежурная вежливость? Ещё и свалил так быстро… Блин! Мне-то он очень понравился! Утром на занятиях я поймала себя на том, что постоянно вспоминаю Жеку. Меня бросило в краску. Вот как! Зацепил. Со времён рыжего ещё никому не удавалось так быстро забраться в мои мысли и прочно там засесть. Нет, мне, конечно, нравились какие-то парни… Но они не были настолько похожи на мой «идеал», как Жека. Неужели я влюбилась? Так быстро, с одной встречи, почти не зная человека? Хм… А с рыжим-то было ещё смешнее… Я вся извелась до среды. Мне было радостно и страшно одновременно — я понимала, что ответов может быть всего два. «Да» — он приедет и будет ждать меня, потому что я тоже ему понравилась. «Нет» — он уже забыл обо мне. Третьего не дано. В среду я буквально прилетела на «Чёрную речку» и почти сразу увидела в сквере Жеку. — Ника! — радостно закричал он, вставая со скамейки. Я подбежала к нему, мы обнялись и почему-то долго не отпускали друг друга. Это очень сильно смутило нас обоих. — Это любовь, — констатировал Олег, отхлебнув пива. Позже выяснилось, что Жека не попросил у меня телефон, потому что постеснялся. Боялся, что я посмеюсь и пошлю его. А убежал он, так как испугался неосторожно обронённой искренней фразы. Он правда хотел увидеть меня снова. Слова сорвались случайно, Жека занервничал и удрал свовсем как мальчишка. А потом всю неделю мучился, думая, каким он был в моих глазах. Ему тоже казалось, что его симпатия — односторонняя. Мне было радостно слышать эти слова. Всё прояснилось, и теперь всё хорошо. Мы с Жекой были немало смущены этой неожиданно вспыхнувшей взаимной симпатией, но было видно, что мы оба очень счастливы. Кто-то из друзей принёс нам пива; мы были людьми малопьющими, и потому нас быстро развезло. Однако возникшая «пивная» смелость пошла нам обоим на пользу. … Жека загадочно посмотрел на меня и взял за руку. Ухх!.. Каждое его прикосновение, даже случайное, вызывало секундную остановку сердца — так всё было обострено и натянуто до предела. — Пойдём, — тихо сказал он, улыбаясь своей необыкновенной улыбкой (зубов Жека не показывал, просто приподнимал уголки губ, отчего его лицо становилось немного по-детски наивным). Мы пересекли площадь у метро, улицу Савушкина и углубились во дворы. Наконец Жека остановился. Он по-прежнему хитро улыбался и вводил меня в замешательство. Жека несколько секунд смотрел мне прямо в глаза, а потом обнял за талию и прижал к себе. Его губы коснулись моих; он выдохнул носом. Я жутко оробела — ведь я целовалась всего дважды, и это было несколько лет назад. Я всё забыла… Кажется, Жека испытывал похожий страх, но он смог взять себя в руки и поцеловал меня. Это было очень нежно. Сначала — снова «сухой» поцелуй, потом он чуть раскрыл губы (я повторила движение), и вот мы уже поигрываем языками… Когда я потом заглянула в голубые глаза, я нашла там смущение и радость. Я смотрела на милое широкое лицо и не могла поверить, что мне наконец-то улыбнулось счастье. Жека, Женечка… Мой. Он теперь мой. Я должна делать всё, чтобы стать самой лучшей. Чтобы он не захотел уйти от меня к какой-нибудь другой девушке, «безупречной». Тогда я не верила, что меня можно любить просто так, а не за какие-то «заслуги» и достоинства… Настолько была сильна неуверенность в себе. И понеслось… Я ходила с Жекой на поэтические вечера, где он выступал, присутствовала на репетициях, познакомилась с его друзьями-музыкантами. Дважды была на их концертах. Группа у Жеки была совсем молодая, но перспективная; мне нравились их песни. Жека часто выступал автором текстов. У него вообще были хорошие стихи — хлёсткие, эмоциональные, умные. Они очень хорошо отражали душу автора, которая часто «пряталась» за застенчивостью и робостью. Больше всего нам нравилось бродить по городу. Даже тусовка на ЧР стала как-то не нужна. Мы гуляли по набережным, не боясь холодных ветров, могли целый час разговаривать, облокотившись на парапет или застряв на мосту. А ещё я с детства обожала старые дома, грязные дворики и величественные парадные. Одной мне страшно было туда заходить, а вот с Жекой стало спокойнее. Порой мы целовались возле какого-нибудь грязного окна, а рядом жужжал и поскрипывал лифт и доносились разные «людские» звуки… Мне очень, очень приятно вспоминать это время. Однажды, ещё в октябре, Жека поехал провожать меня домой. Я жила в двадцати минутах ходьбы от метро «Купчино», на улице Олеко Дундича. Когда мы вошли во двор, я сразу услышала пьяные вопли. Подойдя ближе к детской площадке, я поняла, что мои худшие опасения подтвердились — это были мои бывшие одноклассники. В моём дворе жило много народу из нашей школы, и они часто бухали по вечерам на скамейках. Поворачивать и идти кружным путём, когда нас уже заметили, было глупо. Конечно, они не стали бы к нам приставать, но пару-тройку гадостей в спину однозначно стоило ожидать. Так было каждый раз, когда я встречала этих уродов. Иногда я жалела, что у меня нет пневматического ружья, из которого я могла бы пострелять им по ногам. Я жила на втором этаже, и мои окна выходили прямо на место их тусовок. Но в этот раз всё было по-другому. Одноклассники замерли, поражённые — онлетия билеты были куплены. А через несколько дней, в понедельник, мы встретились. Жека забрал меня из института (однокурсницы в который раз проводили нас заинтересованными взглядами), и мы пошли гулять. Я отметила, что сегодня любимый ведёт себя беспокойно и несколько развязно — у него явно крутилась в голове какая-то мысль, которую он не решался озвучить; я уже знала, каким он бывает в подобных ситуациях. — Ну вот, до моей днюхи всего неделя. Угадай, где будем праздновать? — Жека хитро посмотрел на меня. — Хм… На репетиционной базе? — Неа! У меня дома! Мама в пятницу уезжает в санаторий, на целых две недели. Сокрушалась, конечно, что пропускает мой День Рождения, но она так ждала этой путёвки… Вот, кстати, смотри, что она мне подарила! Жека с гордостью продемонстрировал мне MP3-плеер. — Жутко дорогой, конечно, но мама знала, что я давно мечтаю… — Круто! Заранее подарила? — Ну да. Так получилось… Ну так вот. Праздновать, конечно, будем в следующие выходные. Но у тебя… — Жека замялся, покраснел. — У тебя есть возможность поздравить меня самой первой. — Это как? — Это если ты придёшь ко мне в гости в воскресенье, с ночёвкой, — почти прошептал Жека и опустил глаза. У меня внутри что-то подпрыгнуло и низвергнулось вниз. Ну вот, наконец-то наступил и этот момент. Как-то раз, после возлияний на ЧР, Жека признался мне, что он девственник. И, разумеется, тут же спросил, был ли у меня секс. Я смущенно промямлила нечто вроде «ну да, было пару раз», но так и не поняла, как он к этому отнёсся. Наверное, плохо. Скорее всего, ему хотелось бы, чтобы я тоже была девственницей. Но уточнять я не стала. Это было за несколько дней до Нового Года. После этого разговора я стала мечтать не только о том, как запускаю руки Жеке под футболку, но и о большем. Меня очень завёл тот факт, что мой любимый в 21 год «ещё ни с кем». Я радовалась, что буду у него первой. И вот мы встречаемся уже пять месяцев. Пора. Только никто из нас не решался первым заговорить на такую волнующую тему, и Жека решил взять самое сложное на себя. — Конечно, я приду. Навру дома, что поехала к Химере… Так получилось, что ни мои родители, ни Жекина мама не знали о наших отношениях. Наверное, мы стеснялись рассказать. И, конечно, сейчас самым лучшим мне было наплести, что в воскресенье я еду тусоваться и ночевать к какой-нибудь подруге с «Чёрной речки»… Я попросила Жеку не провожать меня; он понял, что мне нужно побыть одной и переварить информацию. Я ехала в метро и вспоминала один случай из октября… … Собственно, это случилось в тот самый наш первый счастливый день. После поцелуя мы сбежали с ЧР и спустя какое-то время оказались в небольшом кафе. Жека посадил меня на мягкий диванчик и принёс два стакана пива. — Жень, мы и так уже косые, — улыбнулась я. — Ничего страшного. Я ведь пойду тебя провожать… — он улыбнулся, сел рядом и обнял меня за плечи. Через какое-то время, ещё больше захмелев от выпитого, я положила голову любимому на плечо. А потом получилось, что я уткнулась носом ему в шею и… В общем, у меня даже немного потемнело в глазах. Настолько манящим и одурманивающим был его «индивидуальный» запах. Причём наибольшая концентрация приходилась почему-то на шею сзади. Я никогда не говорила Жеке, что он вкусно пахнет — мне было неловко. Это заявление казалось мне слишком «эротичным» (по сути, оно и было таким). Но вот пришло время, и через неделю я обязательно скажу ему об этом… И вот, наконец, наступило утро воскресенья. Я сказала маме, что сегодня «останусь у Химеры». Она не стала возражать — я ведь уже взрослый человек. — Оставайся, только звони. И не забудь, что завтра в институт. Я покидала в торбу вещи, которые могли пригодиться, положила конспекты на завтра, спрятала в паспорт наши билеты и поехала на «Чёрную речку». Мы с Жекой договорились встретиться там и немного потусить. «Для успокоения», — сказала я сама себе. В холодное время года тусовка, к сожалению, «вымирала»; сегодня набралось от силы человек двадцать. Около восьми мы попрощались со всеми и пошли на трамвай. Сердце у меня колотилось. И вот мы, наконец, на месте. Десятиэтажка-«брежневка», изогнутая буквой «Г»… Предпоследний подъезд… Восьмой этаж… Я впервые входила в Жекину квартиру. — Ну вот… Чувствуй себя как дома, — смущённо сказал он, зажигая свет в прихожей. Жека с мамой жили скромно, однако квартира была очень чистой. Мы прошли в комнату поменьше — это была Жекина «нора». Здесь преобладали тёплые тона — кирпично-рыжий, жёлтый и коричневый; старая софа была застелена оранжевым покрывалом с разноцветными полосками. У окна, в левом углу, стоял огромный стол, на нём — компьютер и стойки с дисками. В правом углу гордо расположился Жекин серебристый синт. По левой стене стояли шкафы — книжный и платяной, а на оставшемся пространстве обоев я увидела постеры всех любимых групп моего парня. — Будем ужинать? — спросил Жека. — Хотя… — он хитро прищурился. — Лучше вот! Он нагнулся куда-то за синтезатор и достал бутылку шампанского. Я засмеялась. — А у меня куча шоколадок! … Мы сидели на оранжевом ковре, пили шампанское и делали вид, что совсем не боимся предстоящего. Я почувствовала, что мне «дало в голову». — Ты сегодня лохматый. — Я притянула Жеку к себе и ещё сильнее взъерошила его длинные волосы. — Ах, так! — он свалил меня на спину и кинулся целовать. Я хохотала и отбивалась, а он уже придавил меня сверху и обхватил обеими руками за голову. — Я тебя очень люблю… — прошептал Жека, зарываясь лицом в мои волосы. — И я тебя люблю, Женечка… Мы целовались, лёжа на полу; мы впервые л е ж а л и рядом, и это очень возбуждало. Осмелевший от шампанского, Жека потянулся к моему уху и провёл языком по внутренней части ушной раковины. Я выдохнула и плотнее прижалась к нему, почувствовала твёрдый бугор. А Жека уже покусывал моё ухо, и его руки легли мне на грудь… Мы уже не могли сдерживаться. Любимый снял с меня футболку и стащил через голову свой балахон. В полусвете я с удивлением обнаружила, что у него очень много волос на груди и животе; я почему-то думала, что у него их вообще нет. Я погладила упругий животик и расстегнула пуговицу на камуфляжных штанах… — Я стесняюсь, — прошептал Жека, пряча глаза. — Я такой тощий… — У тебя самая прекрасная фигура на свете. Я её очень люблю. Я с восторгом рассматривала его уже почти полностью обнажённое стройное тело. Оставались только трусы. Их я не решалась стянуть. Жека снял последнюю вещь и стащил с меня джинсы и трусики. У меня в безумном ритме колотилось сердце, когда его руки коснулись моих обнажённых бёдер… Его язык гулял везде; зубы прихватили сосок. — Хватит меня мучить, — прошептала я. И Жека решился. Он очень нежно развёл мне колени, опустился на локти и попытался войти; с непривычки у него не получилось. Я хотела помочь, но он оттолкнул мою руку и сделал всё сам. — А-а-а, — застонал он. — М-м-м… Меня очень завёл его стон — я мечтала, чтобы ему было со мной хорошо, и потому его наслаждение раззадоривало меня лучше всего. Жека не торопился. Он двигался медленно, смаковал свои первые движения, упивался новыми ощущениями. Я ещё по первому опыту помнила, что мне больше нравится, когда происходит именно так, медленно — я успеваю всё прочувствовать. Я взяла его за бёдра — совсем так, как в своих мечтах. Потом он всё-таки начал двигаться быстрее. Я поймала его ритм и двинулась навстречу. Жека застонал громче, дёрнулся вверх, мазнул меня по лицу своими длинными волосами. Я чувствовала, как внутри нарастает приятное и сладкое напряжение, мне почему-то хотелось крепче сжать зубы и не дышать; я вцепилась Жеке ногтями в спину. Он вскрикнул, на мгновение остановился, но потом продолжил двигаться. — Я сейчас кончу, — прошептал Жека. — Я успею вынуть… Его последние движения были просто на огромной скорости. Наверное, соседи снизу слышали, как его коленки стучали об пол. Жека громко застонал и едва успел выскочить. А потом он упал рядом со мной, переводя дыхание. Он полежал минуты две, отдыхая, потом повернулся на бок, притянул меня к себе и крепко обнял. — Ну вот, любимая, теперь мы с тобой ещё ближе… Как же было хорошо… — Да, очень! Очень… Мы не спали до двух ночи, перебрались на кровать и продолжили там. Жеке очень нравилось баловаться языком — он именно так довёл меня до оргазма. Он долго мучил меня, лаская уши, грудь, низ живота, и лишь когда я снова закричала, чтобы он перестал надо мной издеваться, его язык проник туда, куда надо. Я удивлялась, насколько мы оба были раскрепощены. Ведь мы такие застенчивые в жизни… Да ещё и неопытные. Наверное, у нас всё получилось потому, что мы любим друг друга, и наши желания совпали, подумала я тогда. Наступило утро. Я вручила любимому свой подарок — он пришёл в восторг. Институт я, конечно, проспала. Мне хотелось вообще остаться у Жеки на весь день, но на третьей паре должна была быть контрольная, и я, недовольная, поплелась в душ. Когда я вернулась в комнату, там меня уже ждал Жека в полной боевой готовности. Я захихикала. Любимый схватил меня и утащил в кровать. Страстно поцеловал, подмял под себя, приготовился войти и… вдруг сморщился. — Ты что? — Коленки стёр, — сказал Жека с каким-то виноватым видом и улыбнулся. Я толкнула его на спину и села сверху. — О-о-о-о… Комнату заливал яркий свет, и мне было жутко неловко из-за того, что Жека может так хорошо рассмотреть меня всю из своего положения, но я очень хотела попробовать новую позу. Ночью мы до неё не дошли. Я наклонилась и поцеловала Жеку. Пока мы целовались, его проказливые пальцы ласкали меня, а потом я почувствовала в себе теплоту и твёрдость. Я сжала мышцы изнутри. Жека втянул в себя воздух и чуть выгнулся. — Уххх! Я положила его руки себе на бёдра и начала медленно двигаться. Вверх-вниз, вверх-вниз… Ощущения были совсем другие, нежели в «классической» позе. Жекины тёплые руки плавно задавали темп. С непривычки у меня заболели ноги, но я не останавливалась, лишь только наклонилась вперёд. Боль сразу ослабла. Теперь я двигалась вперёд-назад… … А потом нам пришлось очень быстро собираться, потому что я опаздывала на контрольную. Жека проводил меня до института и поехал обратно. Я влетела за секунду до звонка и плюхнулась в первый ряд (где всегда сидела в гордом одиночестве). Через минуту пришёл преподаватель… Контрольную, как ни странно, я написала на «пять», хоть и после шикарной ночи и не менее шикарного утра мне было сложно сосредоточиться. … Жизнь текла своим чередом. В выходные мы отпраздновали День Рождения Жеки (естественно, я пришла раньше других гостей — в пятницу вечером). В следующие выходные вернулась Жекина мама и заставила сына как следует сосредоточиться на подготовке к госэкзамену и дописывании диплома. Любимый весь остаток весны посвятил учёбе, очень нервничал (он тоже был отличником), и только на концерте «Гражданской Обороны» я увидела на его лице настоящую радость. И вот, наконец, всё позади. Жека с отличием защитил диплом и расслабился. Я тоже успешно закрыла сессию; теперь мы могли посвящать друг другу всё свободное время. Но счастье длилось недолго, потому что в середине июля в Питер приехала Алиса, бывшая любовь Жеки. Я, конечно, знала о её существовании и о том, что она много лет мучила моего парня. Он был жутко влюблён в неё, а она не отвечала взаимностью, однако очень любила поморочить ему голову и дать ложную надежду. Жека не особенно любил рассказывать об Алисе. Гораздо больше мне удалось выведать о ней у одного из Жекиных друзей, который не очень-то жаловал эту девицу. Тогда, в 2005-м, ей было двадцать. Когда-то она училась с моим любимым в одной школе и жила в соседнем дворе. У неё были богатые родители, которые ни в чём ей не отказывали — например, оплачивали учёбу в Англии, откуда она приезжала домой на каникулы. Правда, в тот год она бросила университет и решила «на время» вернуться на родину. Алиса была избалованной и испорченной. У неё была непомерно завышена самооценка, зашкаливали самоуверенность, высокомерие и надменность. Она была совершенно лишена простоты и разговаривала с большинством людей как с какими-то недостойными существами. Любила хвастаться, унижать и хамить. Ещё в школе начала тусоваться с разными творческими и псевдотворческими людьми — с «андеграундными» музыкантами, художниками, поэтами и писателями. (Она и Жекой когда-то заинтересовалась, узнав, что он пишет стихи и музыку.) Алиса считала себя поэтессой, хотя её творчество, на мой взгляд, было обычным пустым выпендрёжем — под стать её манерам. Ещё она писала какие- Несколько раз мне доводилось увидеть, как Алиса ведёт себя на людях. Ни одной, ну абсолютно ни одной живой эмоции, ни одного нефальшивого жеста. Сплошная наигранность. И постоянно рисовалась, красовалась… Одевалась она тоже выпендрёжно — то с претензией на этнический стиль, то в «романтичные» юбки-блузки-платья. Естественно, вся одежда была очень дорогой. В Алису влюблялись многие парни, хоть внешне она и не блистала красотой. Наверное, дело было в её уверенности в себе. Она была ветреной и непостоянной, вечно пудрила мозги многочисленным поклонникам, даже если у неё был парень. Жека был одной из её любимых игрушек. Алисе льстила его собачья преданность, и она не брезговала регулярно играть с ним в «кошки-мышки» — то приласкает, напоёт сладко, то прогонит. Вот он и ходил за ней, как привязанный. Надеялся на что-то. Тащился, как шланг по грязи, от её самоуверенности (которой ему самому недоставало) и «необычности», и не понимал очевидного. Того, что по правде он ей нафиг не нужен. И что она — пустой фантик от конфеты. Вот и сейчас — Алиса узнала, что её преданный поклонник увлёкся какой-то другой девушкой, пришла в бешенство и снова пустила Жеке пыль в глаза. И он тут же забыл обо мне — как будто и не любил никогда. Вероятно, так оно и было. Он «отвлёкся» на меня, пока Алисы не было в России, купался в моём обожании и ласке, а по правде он всегда любил только её. Жека долго бегал от откровенного разговора, выдумывал разные поводы, чтобы не видеться со мной; наконец я просто подстерегла его возле подъезда, и ему пришлось сказать правду. Только изложил он её в какой-то странной форме — мне даже показалось, что я слышу совсем не Жеку. Откуда он взял такие странные слова? «Эх, не обидела ты меня ничем. Просто я понял, что не люблю тебя… Я попался в расставленные тобой сети, не разлюбив другую…» За «расставленные сети» — за то, как он посмел назвать мою любовь к нему — я хотела отвесить Жеке пощёчину, причём такую, чтобы свалить его с ног, но сдержалась и просто ушла, не оглядываясь. Он говорил, цитируя свою паскудную Алису. Я не сомневалась, что это она научила его сказать мне такие слова, чтобы стопроцентно меня растоптать. Я возненавидела Жеку. И при этом я продолжала безумно его любить. Этого мелкого, неискреннего, безвольного, трусливого человека, который до сих пор не смог разобраться в себе. Потом мне стало казаться, что дело во мне — что я проигрываю Алисе, и Жека выбрал её потому, что она такая «нестандартная», а я самая простая серая посредственность. Но мой любимый брат, который очень вовремя приехал в гости, смог разубедить меня в этой дикой мысли. Я снова уверовала, что Алиса — пустая выпендрёжница, создающая вокруг себя ореол «загадочности» и «оригинальности». Однако страданий это не умалило. Тогда я думала, что наши с Жекой жизненные пути больше никогда не пересекутся, однако вышло иначе. Причём новая наша история оказалась весьма захватывающей — куда там Алисе с её «приключениями». Но об этом — позже. Источник: не известен Другие эротические, сексуальные, порнографические рассказы и сочинения:
|
Каталог сайтов спонсоров этого портала знакомств и общения |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
